Иудействующие христиане. Эбиониты.
Oct. 13th, 2015 06:26 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
contemplatorНа мозаике, созданной, очевидно, в начале V в. (ок. 422-432) и находящейся в церкви Св. Сабины (Santa Sabina) в Риме, мы видим две женские фигуры. Под фигурой, расположенной слева, имеется подпись «Ecclesia ex Circumcisione», то есть церковь, состоящая из людей, прошедшей обрезание. Под фигурой, расположенной справа, написано: «Ecclesia ex Gentibus», то есть церковь из неевреев. Над фигурой «церкви обрезания» помещён образ Петра. Над фигурой «церкви неевреев» – образ Павла. Каждая из церквей держит книгу. Речь, разумеется, идёт об обоих Заветах – Ветхом и Новом. Однако, на платьях обеих есть крест, то есть обе являются персонификациями христианской общины. Одна представляет собой церковь выходцев из иудаизма, вторая – из язычников. Скорее всего, эти женские образы воспроизводят подлинную историческую ситуацию, которая сложилась в начале христианства. Во всяком случае, атрибуты фигур указывают именно на это время. В то время сосуществовали две христианские общины, одна – иудео-христиан, то есть христиан, которые вышли из евреев и продолжали соблюдать заповеди Торы, и вторая, состоявшая из обращённых в христиан язычников, для которых соблюдение заповедей не было обязательным. Пётр, один из старших учеников Иисуса, считался создателем иудео-христианской церкви, тогда как Павел считался создателем нееврейской церкви. Знаменательны слова самого Павла по этому поводу: «…мне вверено благовестие для необрезанных, как Петру для обрезанных» (Гал. 2:7).
Во время ужасов осады Иерусалима церковь выходцев из иудаизма укрывалась в нейтральном городе Пелла за Иорданом.
После Иудейской войны Иерусалим представлял из себя кучу сваленного камня. От священного города осталось только несколько полуразрушенных башен, западная стена храма и его гигантский, заложенный ещё при Соломоне, фундамент. Конечно, не могло быть и речи о возвращении христиан в этот город, тем более что в течение последующих 60 лет там находился лагерь 10-го легиона Fretensis. Возвращение в Иерусалим было невозможно, а антипатия между христианством и фарисейством была слишком сильна для того, чтобы ученики Иисуса могли переселиться вместе с большинством еврейского народа в сторону Явнеи и Лидды, и поэтому иерусалимская церковь продолжала жить по ту сторону Иордана.
Епископом этой церкви был, по всей вероятности, Симеон, сын Клеопы, последний из оставшихся в живых двоюродных братьев Иисуса с отцовской стороны. Он, будучи ребёнком, мог видеть и слушать Учителя. Иисус, по его понятиям, был простым человеком, сыном Иосифа, рождённым при обыкновенных человеческих условиях, без всякого чуда.
Члены этой церкви называли себя эбионитами (или евионитами). Название это восходит к еврейскому слову "эбйоним" - нищие. Эбионитами, вероятно, называли себя все первые ученики Иисуса (название "христиане" возникло позднее в грекоязычной Антиохии; в арамеоязычной среде Палестины оно возникнуть не могло). В Послании ап. Павла к Галатам говорится: "И узнавши о благодати, данной мне, Иаков, Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнить в точности" (2: 9-10). В этом контексте слово "нищие" скорее всего обозначает название учеников Иисуса основной (иерусалимской) общины, к которым принадлежали Иаков, Кифа и Иоанн, и не забывать которых должны были проповедующие у язычников. В чём именно заключалась просьба "не забывать нищих", видно из Первого Послания к Коринфянам, где говорится о том, что подаяние, собранное коринфскими христианами, будет передано в Иерусалим (16:3).
Название "эбйоним" утратило свой первоначальный смысл в грекоязычной среде Церкви и уже через поколение название "эбионитов" стало носить характер полупрезрительной клички: древнехристианские писатели сохранили нам насмешливое мнение, будто "евионеи" получили своё название "бедняков" от скудости ума. Вырвавшись на свободу из тисков еврейства, христианство уже тогда начинало забывать свою историю, и недалеко было то время, когда для объяснения самого существования "евионизма" христианские ересеологи пускали в ход догадку о мифическом еретике Евионе, будто бы основавшим секту своего имени.
Если первые ученики Иисуса называли себя эбионитами, то ортодоксальные иудеи вначале называли их назореями, а их учение - назорейской ересью (Деян. 24:5). По-видимому, иудеи называли назореями всех сектантов, в том числе и учеников Иоанна Крестителя, и учеников Иисуса Христа. По образному выражению Саула Либермана, Палестина того времени "кишмя кишела" различными сектантами. Не утруждая себя различением всех этих сект, иудеи дали им одно общее название, подобно тому, как в России простой народ называет "баптистами" всех сектантов, независимо от их самоназваний. Таким образом, "эбиониты" и "назореи" - это названия одних и тех же групп верующих (ср. множественность названий у ессев: "нищие", "сыны света", "сыны нового завета" и т. п.).
Тот факт, что новое название - "христиане" - победило старые названия, свидетельствует о том, что Церковь Христова, выйдя за пределы Иерусалима и Палестины, отошла от приверженности старым иудейским обрядам, в то время как эбиониты исполняли обрезание и почитали субботу. Живая Церковь, подобно всякому живому существу, в первые десятилетия своего существования бурно росла, развивалась и изменялась, в то время как удалившиеся в Пеллу иерусалимские христиане, находясь в изоляции, так и остались в положении между Ветхим и Новым заветами, в том положении, в котором находился сам Иисус Христос и когда ещё не было Церкви. Находясь как бы в "законсервированном" состоянии, община эбионитов сохранила протохристианство, то есть изначальные воззрения на личность и миссию Иисуса Христа.
Согласно Евсевию Кесарийскому, эбиониты считали Иисуса "бедным и обыкновенным человеком, который только за совершенство нрава был признан праведным и который родился от соединения мужа с Марией" (III, 27). Они предполагали, что Он стал Мессией, Сыном Божиим благодаря Своему совершенству и, в особенности, благодаря точному соблюдению всего Закона. Если верить им, то только один Иисус исполнил Закон так, как должно его исполнять. Когда их заставляли дойти до логического завершения этой идеи, они признавали, что всякий человек, совершивший тот же подвиг неукоснительного исполнения Закона, стал бы таким же Сыном Божиим, как Иисус.
Ириней отмечает, что учение эбионитов - старое, древн'ее учения о непорочном зачатии: "Безрассудны также эбиониты, которые не принимают в свою душу веру в соединение Бога и человека, но пребывают в старой закваске рождения плотского". Основная масса эбионитов отрицала изначальную ("природную") божественность Иисуса. Они верили, что Его высокое предназначение не было известно Ему до самого крещения; пророк Илия в лице Иоанна Крестителя открыл Ему Его миссию на земле, и в подтверждение слов Илии Он получил затем небесное вдохновение и силу противостоять дьяволу.
В отрывке евангелия эбионитов (см.: Апокрифы древних христиан. - М., 1989, с. 66) написано, что "когда народ принял крещение, Иисус тоже пришёл и был крещён Иоанном... И когда (Иисус) выходил из воды, глас был с неба, глаголющий: "Ты - Сын Мой; ныне (в день сей) Я родил Тебя" [1]. И тотчас осиял то место свет великий."
Так, по древнейшему, доканоническому чтению, написано у Луки, а, вероятно, и у Марка, вместо нашего канонического: "Ты - Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение" (Лк. 3:22). Чтение это - "Ты - Сын Мой; Я ныне родил Тебя" (ср.: Пс. 2:7; Мф. 3:17; Мк. 1:2) - неопровержимо засвидетельствовано всеми Отцами до IV века, когда оно было заменено позднейшим каноническим, потому что то, древнее, казалось догматически опасным, "соблазнительным", по слишком явному противоречию с догматом Бессеменного зачатия.
В евангелии эбионитов голос с неба возвещает прежде всего Иисусу о Его предназначении и затем Дух Святой "нисходит" на Него. Именно в этом акте, с точки зрения эбионитов, произошло как бы второе, духовное рождение Иисуса, после чего Он стал истинным Мессией [2]. Похожее описание крещения Иисуса содержится в дошедшем до нас отрывке евангелия евреев. Согласно теологической концепции этого евангелия, произошло полное соединение Духа с Иисусом, Который после этого стал Пророком из пророков, "Сыном" Духа Святого [3]. В арамейском тексте Св. Дух мыслился как Мать Иисуса: по-арамейски "дух" (ruah) - женского рода. Это выражало представление о новом - от Духа - рождении (у Иисуса была мать по плоти и Мать в Духе, и именно Мать-Дух родила его как Сына Божия).
Эта традиция косвенно отражена и в Евангелии от Марка, которое также начинается с описания крещения Иоанном народа и прихода к нему Иисуса; сразу же после крещения Иисус в пустыне преодолевает искушение и затем уже начинает проповедь. В дальнейшем, в других канонических евангелиях (кроме Евангелия от Марка) происходит переосмысление этой древней традиции: божественное предназначение Иисуса определялось Его рождением, а не крещением. И в последнем по времени написания Евангелии от Иоанна, где Иисус с самого начала провозглашается Словом (Логосом или космическим Разумом), нет описания Его крещения, хотя Иоанн Креститель действует.
Верные духу Того, Кто сказал: "Блаженны нищие!" и Который обещал обделённым мира сего Царство Небесное, эбиониты с презрением относились к погоне за мирскими благами и вели аскетический образ жизни. Они запрещали употребление мяса и придерживались всевозможных воздержаний, которые, как известно, были присущи образу жизни Иакова, брата Господня. Вообще Иаков был для них образцом святости. Пётр также пользовался их уважением. И, наоборот, не было проклятия, которого они не произнесли бы по адресу Павла. Они называли его "лжеапостолом", "вероотступником"; говорили, что он не в праве называться евреем, утверждали, что со стороны отца его предками были только язычники. Настоящий еврей, толкующий об отмене Закона, представлялся им абсолютной невозможностью. В основном они пользовались евангелием евреев; другие новозаветные писания мало уважали (за исключением Евангелия от Матфея, в котором опущено повествование о рождении Иисуса - Мф. 1:18-25). Те, которые непосредственно знали эту заиорданскую церковь эбионитов, как, например, Гегезипп или Юлий Африкан, говорили о ней с большим восторгом. Именно там, по преимуществу, казалось им, был идеал христианства; эта церковь, скрытая в пустыне, в глубоком покое, под Божиим крылом, представлялась им девственницей абсолютной чистоты.
Неблагоприятное мнение об эбионитах получило перевес в Церкви со времён Иринея и Оригена. Дело в том, что, отойдя от ортодоксального иудаизма и вместе с тем удалившись от общения со вселенской Церковью, иудео-христианские общины эбионитов оказались под сильнейшим влиянием гностицизма. Уже во II веке среди иудео-христиан появляются секты гностического направления. Основателем одной из них был некто Элксей (или Илксай). Он ссылался на пророческую книгу, полученную им от существа ростом в 24 мили и шириною от одного плеча до другого в 6 миль; то был якобы Сын Божий; Его сопровождало такого же роста женское существо - Дух Святой [4]. Содержание учения Элксея, переданное Ипполитом, полно элементов мистики и магии. По свидетельству Епифания, эта секта существовала ещё в IV веке; во главе секты стояли какие-то две женщины, дальние родственницы Элксея, - по имени Марфуза и Марфана, - которые были окружены последователями, обожествлявшими их: даже слюна этих женщин и пыль из-под ног почитались святынями.
Конечно, эту Пелльскую церковь эбионитов, даже вместе с отпочковавшимися от неё общинами и гностическими сектами в Сирии и Палестине [5], нельзя считать представительницей всего иудействующего христианства. "Рассеяние" (диаспора) всюду понемногу насчитывало в своей среде евреев, обращённых в христианство, но не считавших себя свободными от исполнения иудейского Закона. (Св. Епифаний пишет о них, что, желая быть и иудеями, и христианами, они на деле оказываются ни иудеями, ни христианами). Но по мере того, как Церковь развивалась в греко-римском мире, она покидала свою колыбель; она должна была освободиться от иудействующих так же, как от самого иудейства. В противоположность всемирному благовестию духовной свободы и восторга, - столь родственному общечеловеческому мистическому сознанию, - еврействующее течение в христианстве подчёркивало свои требования строгого подчинения Закону и перенесения Благой Вести из области восторженной жизни духа в "прокрустово ложе" семейных и общественных предписаний. Это иудействующее христианство готово было разрушить всё то, над чем так самоотверженно трудился ап. Павел; оно готово было предать анафеме всех тех, кто не соблюдал еврейских обычаев. Во время своего последнего путешествия в Иерусалим ап. Павел испытал насилие со стороны иудействующих христиан, а защиту и относительное покровительство нашёл у римлян. Этот факт представляется весьма многозначительным и символическим для всей последующей истории христианства. Вселенская Церковь всё более и более становилась Церковью язычников, Церковью, обращённой на Рим, а не на Иерусалим.
Но всё же разрыв христианства с иудейством не мог совершиться сразу, старые традиции были ещё крепки и имели немало убеждённых сторонников в той среде, где зародилось христианство. Хотя иудействующих христиан со временем становилось всё меньше и меньше [6], однако эбиониты продолжали существовать до Vi века в отдалённых частях Сирии, в особенности в крае по ту сторону Иордана, в Трансиордании, убежище всех сект, и, по-видимому, слились с малоизвестными полуеврейскими сектами Сирии и Аравии [7}. Во всяком случае, ни одна из общин иудействующих христиан не вошла, в качестве таковой, в состав восточных патриархатов православной Церкви. Да и не могла войти, так как эбиониты никогда не принимали церковного догмата о триединстве Божества [8]. Последнее официальное упоминание о них встречается у Феодорита Кирусского. Преследуемые византийскими императорами, они исчезли в буре ислама.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Ср. Псалом 2:7: "Возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя". В канонических евангелиях нет слов "в сей день Я породил Тебя", которые играют столь существенную роль в учении эбионитов. Отсутствие этих слов вполне объяснимо: они противоречили позднейшему учению о непорочном зачатии.
"В сей день Я родил Тебя" - это по-гречески, а на родном Иисуса и матери Его, арамейском языке, где слово "Дух" - женского рода: "Я родила Тебя". Матерь Небесная, Дух, так говорит в вечности; так же могла бы сказать и матерь земная, Мария, во времени (Дм. Мережковский. "Иисус Неизвестный").
Память арамейского подлинника сохранилась и в наших канонических Евангелиях, где образ Духа - не "голубь", а "голубка" (греч. peristera).
Из греческого текста евангелия эбионитов неясно, кто увидел голубя - Иисус или Иоанн. Такая же неясность в греческом тексте канонических евангелий. У Матфея (3:16) сказано: "... и вот раскрылись небеса (в некоторых рукописях - "перед ним"), и увидел Духа Святого..." В синодальном переводе вставлено "и увидел Иоанн". Однако, поскольку в этом стихе все местоимения третьего лица и все остальные действия относятся к Иисусу, кажется более вероятным, что и в евангелии эбионитов, и в Евангелии от Матфея "нисходящего" Духа Святого увидел Иисус, а не Иоанн. Вставка "Иоанн" сделана из теологических соображений, чтобы показать, что знамение предназначено Иоанну.
[2] Это представление могло восходить к ветхозаветным идеям отношения "отец-сын" между Богом и царём, который становился "сыном Божиим" при помазании его на царство (Подробнее об этом см.: Вейнберг И. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. - М., 1986, с. 125 - 126).
[3] В Евангелии от Иоанна ко всем уверовавшим во Христа применено выражение "дети Божии" (1: 12-13): "... верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" - здесь выражена по существу та же идея второго духовного рождения сынов Божиих.
[4] По-видимому, в учении Элксея Св. Дух мыслился как Мать Иисуса (Ср. призывание Святого Духа как "Матери" в Деяниях Фомы. Ср. фразу, произнесённую Оригеном: "Мать Моя, Святой Дух!" София, часто представляющая Святого Духа, - тоже женской природы). Такое представление об Иисусе, как о "Сыне" Духа Святого, было характерным для всех эбионитов; они считали, что у Иисуса было две матери: мать по плоти, родившая его как человека, и Мать в Духе, родившая Его как Богочеловека. Таким же образом у Иисуса было два отца - Небесный и земной.
[5] Около 230 года Юлий Африкан отметил общины иудействующих христиан в Кохабе, в Трансиордании и в Назарете Галилейском.
[6] Уже во времена Оригена иудействующая церковь оказалась крайне малочисленной. Великий толкователь отвергал предположение, будто 144 000 избранных Израиля в Апокалипсисе представляют иудео-христиан: такое число казалось ему для этого слишком преувеличенным (Дюшен Л. История древней Церкви. - М., 1912, т. 1, с. 84).
[7] Есть предположение, что отдалённое влияние евионитства сказалось впоследствии в Аравии в религиозном брожении, создавшем ислам с его характерно-семитическим монотеизмом (Николаев Ю. В поисках за Божеством. - СПб., 1913, с. 102).
[8] Учение эбионитов оказало сильное влияние на проповедь сирийского епископа Павла Самосатского, антитринитарные взгляды которого развивал в конце IV века Арий.
Во время ужасов осады Иерусалима церковь выходцев из иудаизма укрывалась в нейтральном городе Пелла за Иорданом.
После Иудейской войны Иерусалим представлял из себя кучу сваленного камня. От священного города осталось только несколько полуразрушенных башен, западная стена храма и его гигантский, заложенный ещё при Соломоне, фундамент. Конечно, не могло быть и речи о возвращении христиан в этот город, тем более что в течение последующих 60 лет там находился лагерь 10-го легиона Fretensis. Возвращение в Иерусалим было невозможно, а антипатия между христианством и фарисейством была слишком сильна для того, чтобы ученики Иисуса могли переселиться вместе с большинством еврейского народа в сторону Явнеи и Лидды, и поэтому иерусалимская церковь продолжала жить по ту сторону Иордана.
Епископом этой церкви был, по всей вероятности, Симеон, сын Клеопы, последний из оставшихся в живых двоюродных братьев Иисуса с отцовской стороны. Он, будучи ребёнком, мог видеть и слушать Учителя. Иисус, по его понятиям, был простым человеком, сыном Иосифа, рождённым при обыкновенных человеческих условиях, без всякого чуда.
Члены этой церкви называли себя эбионитами (или евионитами). Название это восходит к еврейскому слову "эбйоним" - нищие. Эбионитами, вероятно, называли себя все первые ученики Иисуса (название "христиане" возникло позднее в грекоязычной Антиохии; в арамеоязычной среде Палестины оно возникнуть не могло). В Послании ап. Павла к Галатам говорится: "И узнавши о благодати, данной мне, Иаков, Кифа и Иоанн, почитаемые столпами, подали мне и Варнаве руку общения, чтобы нам идти к язычникам, а им к обрезанным, только чтобы мы помнили нищих, что и старался я исполнить в точности" (2: 9-10). В этом контексте слово "нищие" скорее всего обозначает название учеников Иисуса основной (иерусалимской) общины, к которым принадлежали Иаков, Кифа и Иоанн, и не забывать которых должны были проповедующие у язычников. В чём именно заключалась просьба "не забывать нищих", видно из Первого Послания к Коринфянам, где говорится о том, что подаяние, собранное коринфскими христианами, будет передано в Иерусалим (16:3).
Название "эбйоним" утратило свой первоначальный смысл в грекоязычной среде Церкви и уже через поколение название "эбионитов" стало носить характер полупрезрительной клички: древнехристианские писатели сохранили нам насмешливое мнение, будто "евионеи" получили своё название "бедняков" от скудости ума. Вырвавшись на свободу из тисков еврейства, христианство уже тогда начинало забывать свою историю, и недалеко было то время, когда для объяснения самого существования "евионизма" христианские ересеологи пускали в ход догадку о мифическом еретике Евионе, будто бы основавшим секту своего имени.
Если первые ученики Иисуса называли себя эбионитами, то ортодоксальные иудеи вначале называли их назореями, а их учение - назорейской ересью (Деян. 24:5). По-видимому, иудеи называли назореями всех сектантов, в том числе и учеников Иоанна Крестителя, и учеников Иисуса Христа. По образному выражению Саула Либермана, Палестина того времени "кишмя кишела" различными сектантами. Не утруждая себя различением всех этих сект, иудеи дали им одно общее название, подобно тому, как в России простой народ называет "баптистами" всех сектантов, независимо от их самоназваний. Таким образом, "эбиониты" и "назореи" - это названия одних и тех же групп верующих (ср. множественность названий у ессев: "нищие", "сыны света", "сыны нового завета" и т. п.).
Тот факт, что новое название - "христиане" - победило старые названия, свидетельствует о том, что Церковь Христова, выйдя за пределы Иерусалима и Палестины, отошла от приверженности старым иудейским обрядам, в то время как эбиониты исполняли обрезание и почитали субботу. Живая Церковь, подобно всякому живому существу, в первые десятилетия своего существования бурно росла, развивалась и изменялась, в то время как удалившиеся в Пеллу иерусалимские христиане, находясь в изоляции, так и остались в положении между Ветхим и Новым заветами, в том положении, в котором находился сам Иисус Христос и когда ещё не было Церкви. Находясь как бы в "законсервированном" состоянии, община эбионитов сохранила протохристианство, то есть изначальные воззрения на личность и миссию Иисуса Христа.
Согласно Евсевию Кесарийскому, эбиониты считали Иисуса "бедным и обыкновенным человеком, который только за совершенство нрава был признан праведным и который родился от соединения мужа с Марией" (III, 27). Они предполагали, что Он стал Мессией, Сыном Божиим благодаря Своему совершенству и, в особенности, благодаря точному соблюдению всего Закона. Если верить им, то только один Иисус исполнил Закон так, как должно его исполнять. Когда их заставляли дойти до логического завершения этой идеи, они признавали, что всякий человек, совершивший тот же подвиг неукоснительного исполнения Закона, стал бы таким же Сыном Божиим, как Иисус.
Ириней отмечает, что учение эбионитов - старое, древн'ее учения о непорочном зачатии: "Безрассудны также эбиониты, которые не принимают в свою душу веру в соединение Бога и человека, но пребывают в старой закваске рождения плотского". Основная масса эбионитов отрицала изначальную ("природную") божественность Иисуса. Они верили, что Его высокое предназначение не было известно Ему до самого крещения; пророк Илия в лице Иоанна Крестителя открыл Ему Его миссию на земле, и в подтверждение слов Илии Он получил затем небесное вдохновение и силу противостоять дьяволу.
В отрывке евангелия эбионитов (см.: Апокрифы древних христиан. - М., 1989, с. 66) написано, что "когда народ принял крещение, Иисус тоже пришёл и был крещён Иоанном... И когда (Иисус) выходил из воды, глас был с неба, глаголющий: "Ты - Сын Мой; ныне (в день сей) Я родил Тебя" [1]. И тотчас осиял то место свет великий."
Так, по древнейшему, доканоническому чтению, написано у Луки, а, вероятно, и у Марка, вместо нашего канонического: "Ты - Сын Мой возлюбленный, в Котором Моё благоволение" (Лк. 3:22). Чтение это - "Ты - Сын Мой; Я ныне родил Тебя" (ср.: Пс. 2:7; Мф. 3:17; Мк. 1:2) - неопровержимо засвидетельствовано всеми Отцами до IV века, когда оно было заменено позднейшим каноническим, потому что то, древнее, казалось догматически опасным, "соблазнительным", по слишком явному противоречию с догматом Бессеменного зачатия.
В евангелии эбионитов голос с неба возвещает прежде всего Иисусу о Его предназначении и затем Дух Святой "нисходит" на Него. Именно в этом акте, с точки зрения эбионитов, произошло как бы второе, духовное рождение Иисуса, после чего Он стал истинным Мессией [2]. Похожее описание крещения Иисуса содержится в дошедшем до нас отрывке евангелия евреев. Согласно теологической концепции этого евангелия, произошло полное соединение Духа с Иисусом, Который после этого стал Пророком из пророков, "Сыном" Духа Святого [3]. В арамейском тексте Св. Дух мыслился как Мать Иисуса: по-арамейски "дух" (ruah) - женского рода. Это выражало представление о новом - от Духа - рождении (у Иисуса была мать по плоти и Мать в Духе, и именно Мать-Дух родила его как Сына Божия).
Эта традиция косвенно отражена и в Евангелии от Марка, которое также начинается с описания крещения Иоанном народа и прихода к нему Иисуса; сразу же после крещения Иисус в пустыне преодолевает искушение и затем уже начинает проповедь. В дальнейшем, в других канонических евангелиях (кроме Евангелия от Марка) происходит переосмысление этой древней традиции: божественное предназначение Иисуса определялось Его рождением, а не крещением. И в последнем по времени написания Евангелии от Иоанна, где Иисус с самого начала провозглашается Словом (Логосом или космическим Разумом), нет описания Его крещения, хотя Иоанн Креститель действует.
Верные духу Того, Кто сказал: "Блаженны нищие!" и Который обещал обделённым мира сего Царство Небесное, эбиониты с презрением относились к погоне за мирскими благами и вели аскетический образ жизни. Они запрещали употребление мяса и придерживались всевозможных воздержаний, которые, как известно, были присущи образу жизни Иакова, брата Господня. Вообще Иаков был для них образцом святости. Пётр также пользовался их уважением. И, наоборот, не было проклятия, которого они не произнесли бы по адресу Павла. Они называли его "лжеапостолом", "вероотступником"; говорили, что он не в праве называться евреем, утверждали, что со стороны отца его предками были только язычники. Настоящий еврей, толкующий об отмене Закона, представлялся им абсолютной невозможностью. В основном они пользовались евангелием евреев; другие новозаветные писания мало уважали (за исключением Евангелия от Матфея, в котором опущено повествование о рождении Иисуса - Мф. 1:18-25). Те, которые непосредственно знали эту заиорданскую церковь эбионитов, как, например, Гегезипп или Юлий Африкан, говорили о ней с большим восторгом. Именно там, по преимуществу, казалось им, был идеал христианства; эта церковь, скрытая в пустыне, в глубоком покое, под Божиим крылом, представлялась им девственницей абсолютной чистоты.
Неблагоприятное мнение об эбионитах получило перевес в Церкви со времён Иринея и Оригена. Дело в том, что, отойдя от ортодоксального иудаизма и вместе с тем удалившись от общения со вселенской Церковью, иудео-христианские общины эбионитов оказались под сильнейшим влиянием гностицизма. Уже во II веке среди иудео-христиан появляются секты гностического направления. Основателем одной из них был некто Элксей (или Илксай). Он ссылался на пророческую книгу, полученную им от существа ростом в 24 мили и шириною от одного плеча до другого в 6 миль; то был якобы Сын Божий; Его сопровождало такого же роста женское существо - Дух Святой [4]. Содержание учения Элксея, переданное Ипполитом, полно элементов мистики и магии. По свидетельству Епифания, эта секта существовала ещё в IV веке; во главе секты стояли какие-то две женщины, дальние родственницы Элксея, - по имени Марфуза и Марфана, - которые были окружены последователями, обожествлявшими их: даже слюна этих женщин и пыль из-под ног почитались святынями.
Конечно, эту Пелльскую церковь эбионитов, даже вместе с отпочковавшимися от неё общинами и гностическими сектами в Сирии и Палестине [5], нельзя считать представительницей всего иудействующего христианства. "Рассеяние" (диаспора) всюду понемногу насчитывало в своей среде евреев, обращённых в христианство, но не считавших себя свободными от исполнения иудейского Закона. (Св. Епифаний пишет о них, что, желая быть и иудеями, и христианами, они на деле оказываются ни иудеями, ни христианами). Но по мере того, как Церковь развивалась в греко-римском мире, она покидала свою колыбель; она должна была освободиться от иудействующих так же, как от самого иудейства. В противоположность всемирному благовестию духовной свободы и восторга, - столь родственному общечеловеческому мистическому сознанию, - еврействующее течение в христианстве подчёркивало свои требования строгого подчинения Закону и перенесения Благой Вести из области восторженной жизни духа в "прокрустово ложе" семейных и общественных предписаний. Это иудействующее христианство готово было разрушить всё то, над чем так самоотверженно трудился ап. Павел; оно готово было предать анафеме всех тех, кто не соблюдал еврейских обычаев. Во время своего последнего путешествия в Иерусалим ап. Павел испытал насилие со стороны иудействующих христиан, а защиту и относительное покровительство нашёл у римлян. Этот факт представляется весьма многозначительным и символическим для всей последующей истории христианства. Вселенская Церковь всё более и более становилась Церковью язычников, Церковью, обращённой на Рим, а не на Иерусалим.
Но всё же разрыв христианства с иудейством не мог совершиться сразу, старые традиции были ещё крепки и имели немало убеждённых сторонников в той среде, где зародилось христианство. Хотя иудействующих христиан со временем становилось всё меньше и меньше [6], однако эбиониты продолжали существовать до Vi века в отдалённых частях Сирии, в особенности в крае по ту сторону Иордана, в Трансиордании, убежище всех сект, и, по-видимому, слились с малоизвестными полуеврейскими сектами Сирии и Аравии [7}. Во всяком случае, ни одна из общин иудействующих христиан не вошла, в качестве таковой, в состав восточных патриархатов православной Церкви. Да и не могла войти, так как эбиониты никогда не принимали церковного догмата о триединстве Божества [8]. Последнее официальное упоминание о них встречается у Феодорита Кирусского. Преследуемые византийскими императорами, они исчезли в буре ислама.
----------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------
[1] Ср. Псалом 2:7: "Возвещу определение: Господь сказал Мне: Ты Сын Мой; Я ныне родил Тебя". В канонических евангелиях нет слов "в сей день Я породил Тебя", которые играют столь существенную роль в учении эбионитов. Отсутствие этих слов вполне объяснимо: они противоречили позднейшему учению о непорочном зачатии.
"В сей день Я родил Тебя" - это по-гречески, а на родном Иисуса и матери Его, арамейском языке, где слово "Дух" - женского рода: "Я родила Тебя". Матерь Небесная, Дух, так говорит в вечности; так же могла бы сказать и матерь земная, Мария, во времени (Дм. Мережковский. "Иисус Неизвестный").
Память арамейского подлинника сохранилась и в наших канонических Евангелиях, где образ Духа - не "голубь", а "голубка" (греч. peristera).
Из греческого текста евангелия эбионитов неясно, кто увидел голубя - Иисус или Иоанн. Такая же неясность в греческом тексте канонических евангелий. У Матфея (3:16) сказано: "... и вот раскрылись небеса (в некоторых рукописях - "перед ним"), и увидел Духа Святого..." В синодальном переводе вставлено "и увидел Иоанн". Однако, поскольку в этом стихе все местоимения третьего лица и все остальные действия относятся к Иисусу, кажется более вероятным, что и в евангелии эбионитов, и в Евангелии от Матфея "нисходящего" Духа Святого увидел Иисус, а не Иоанн. Вставка "Иоанн" сделана из теологических соображений, чтобы показать, что знамение предназначено Иоанну.
[2] Это представление могло восходить к ветхозаветным идеям отношения "отец-сын" между Богом и царём, который становился "сыном Божиим" при помазании его на царство (Подробнее об этом см.: Вейнберг И. П. Человек в культуре древнего Ближнего Востока. - М., 1986, с. 125 - 126).
[3] В Евангелии от Иоанна ко всем уверовавшим во Христа применено выражение "дети Божии" (1: 12-13): "... верующим во имя Его дал власть быть чадами Божиими, которые не от крови, ни от хотения плоти, ни от хотения мужа, но от Бога родились" - здесь выражена по существу та же идея второго духовного рождения сынов Божиих.
[4] По-видимому, в учении Элксея Св. Дух мыслился как Мать Иисуса (Ср. призывание Святого Духа как "Матери" в Деяниях Фомы. Ср. фразу, произнесённую Оригеном: "Мать Моя, Святой Дух!" София, часто представляющая Святого Духа, - тоже женской природы). Такое представление об Иисусе, как о "Сыне" Духа Святого, было характерным для всех эбионитов; они считали, что у Иисуса было две матери: мать по плоти, родившая его как человека, и Мать в Духе, родившая Его как Богочеловека. Таким же образом у Иисуса было два отца - Небесный и земной.
[5] Около 230 года Юлий Африкан отметил общины иудействующих христиан в Кохабе, в Трансиордании и в Назарете Галилейском.
[6] Уже во времена Оригена иудействующая церковь оказалась крайне малочисленной. Великий толкователь отвергал предположение, будто 144 000 избранных Израиля в Апокалипсисе представляют иудео-христиан: такое число казалось ему для этого слишком преувеличенным (Дюшен Л. История древней Церкви. - М., 1912, т. 1, с. 84).
[7] Есть предположение, что отдалённое влияние евионитства сказалось впоследствии в Аравии в религиозном брожении, создавшем ислам с его характерно-семитическим монотеизмом (Николаев Ю. В поисках за Божеством. - СПб., 1913, с. 102).
[8] Учение эбионитов оказало сильное влияние на проповедь сирийского епископа Павла Самосатского, антитринитарные взгляды которого развивал в конце IV века Арий.
