Об интеллектуальном нонконформизме.
Jan. 3rd, 2016 09:58 amАвтор паблика 
"Быть анонимным, не мелькать в телевизоре и не получать на вписках благодарственный минет от леворадикальной поклонницы – это и есть интеллектуальный нонконформизм.
Мы не знаем авторов изустного народного творчества, авторов священных текстов (если судить об этом со стороны), не знаем точных авторов эпической поэзии… Потому что знакомая нам фигура автора – это изобретение Нового Времени. Печатный капитализм открыл для европейца античный багаж, а вместе с ним провозгласил ценность личности, индивида, человека, который вдруг стал настолько ценен, что его именем стало необходимо клеймить всякую мысль, как будто без именного логотипа она потеряет ценность.
Мысль, что литературное произведение является такой же собственностью, как автомобиль или квартира, пошла не менее, чем равенство наследия Достоевского и чьих-то шести соток. Ещё Прудон в работе «Литературные майораты» впервые раскритиковал идею авторского права с эстетических, юридических и экономических позиций. Если человеку романтическому достаточно понимания, что может продаваться суп, но не стихотворение, то для людей более ушлых, привыкших думать о контрактах и общественных договорах, существует либертарианская критика авторского права. Один из аргументов таков, что собственность – это сознательное ограничение использования ресурсов при их дефиците. Но если товары находятся в изобилии, то и в институте собственности на них нет никакого смысла. Не владеют же люди окружающим их воздухом, хотя и на него периодически совершаются поползновения. Интеллектуальный продукт создаётся не для себя, а для людей, какого-то круга лиц, для общества. Иначе бы его не транслировали во вне с помощью средств коммуникаций – Сети, книг, концертов. Соответственно, интеллектуальный продукт стремится к созданию интеллектуального же изобилия. А законы об авторской собственности создают намеренную исключительность, ограниченность этого знания. Не дают ему распространяться, как, например, запрещают тиражировать книги, выкладывать тексты в свободный доступ, инициируют борьбу с пиратством и закрытие раздаточных центров. То есть авторское право – это инструмент несвободы, создание властной монополии, ограничивающей смысл. Оно служит не столько создателям произведения, а тем, кто владеет на него правами. Ведь не секрет, что львиная доля «прав» принадлежит не авторам, а неким «правообладателям», имеющим в банковских закромах купчие на чужой гений. Доходит до абсурдности, когда запись соловьиного пения оказывается изъятой из свободного доступа по требованию правообладателя.
( Read more... )

Под корень
пишет:
пишет:
"Быть анонимным, не мелькать в телевизоре и не получать на вписках благодарственный минет от леворадикальной поклонницы – это и есть интеллектуальный нонконформизм.
Мы не знаем авторов изустного народного творчества, авторов священных текстов (если судить об этом со стороны), не знаем точных авторов эпической поэзии… Потому что знакомая нам фигура автора – это изобретение Нового Времени. Печатный капитализм открыл для европейца античный багаж, а вместе с ним провозгласил ценность личности, индивида, человека, который вдруг стал настолько ценен, что его именем стало необходимо клеймить всякую мысль, как будто без именного логотипа она потеряет ценность.
Мысль, что литературное произведение является такой же собственностью, как автомобиль или квартира, пошла не менее, чем равенство наследия Достоевского и чьих-то шести соток. Ещё Прудон в работе «Литературные майораты» впервые раскритиковал идею авторского права с эстетических, юридических и экономических позиций. Если человеку романтическому достаточно понимания, что может продаваться суп, но не стихотворение, то для людей более ушлых, привыкших думать о контрактах и общественных договорах, существует либертарианская критика авторского права. Один из аргументов таков, что собственность – это сознательное ограничение использования ресурсов при их дефиците. Но если товары находятся в изобилии, то и в институте собственности на них нет никакого смысла. Не владеют же люди окружающим их воздухом, хотя и на него периодически совершаются поползновения. Интеллектуальный продукт создаётся не для себя, а для людей, какого-то круга лиц, для общества. Иначе бы его не транслировали во вне с помощью средств коммуникаций – Сети, книг, концертов. Соответственно, интеллектуальный продукт стремится к созданию интеллектуального же изобилия. А законы об авторской собственности создают намеренную исключительность, ограниченность этого знания. Не дают ему распространяться, как, например, запрещают тиражировать книги, выкладывать тексты в свободный доступ, инициируют борьбу с пиратством и закрытие раздаточных центров. То есть авторское право – это инструмент несвободы, создание властной монополии, ограничивающей смысл. Оно служит не столько создателям произведения, а тем, кто владеет на него правами. Ведь не секрет, что львиная доля «прав» принадлежит не авторам, а неким «правообладателям», имеющим в банковских закромах купчие на чужой гений. Доходит до абсурдности, когда запись соловьиного пения оказывается изъятой из свободного доступа по требованию правообладателя.
( Read more... )