Революционер.
Nov. 4th, 2020 09:07 pm
Здесь что-то не так. В статье из Википедии говорится, что Лёнька родился в 1902 году. Стало быть, в 1917 году ему было 15 лет. Как такой сопляк оказался во главе кронштадтских моряков?
( Read more... )
Ответ внука генерала Врангеля, на предложение Фонда Н.С. Михалкова о перезахоронении праха лидера Белого Движения в Москве
Благодарю Вас за письмо от 29 января 2007 г. с предложением о перезахоронении праха генерала барона Петра Николаевича Врангеля в Донском монастыре Москвы. Наша семья глубоко тронута Вашим обращением и сознанием, что за ним стоит и желание тысяч других русских людей. Ваше предложение заставило нас вдуматься в смысл и целесообразность такого шага, взвесить все аргументы за и против, чтобы дать серьезный, аргументированный ответ и объяснение.
Известно, что главная черта характера генерала Врангеля – его принципиальность. Он боролся с большевизмом и порожденной им порочной системой не из чувства классовой ненависти, а из глубокого убеждения, что большевизм есть абсолютное зло, как для России, так и для человечества в целом.
За последние два десятка лет произошли огромные перемены в сознании россиян относительно сущности большевизма и советской власти. Однако, не произошло главного: осуждения этого зла на государственном уровне. В результате, продолжается брожение в человеческих умах, следствием которого является такое положение дел, что при опросах населения в последние годы чуть ли не половина населения России считает, что Сталин – личность положительная.
Генерал Врангель скончался в Брюсселе в 1928 г., но более года спустя был, по собственной воле, изъявленной при жизни, похоронен в склепе русской церкви в Белграде. Там он покоится по сей день, а недалеко, на кладбище, лежат тысячи сослуживцев, чинов его армии, бесконечно ему преданных, которым и он отдавал последние свои силы. Это взаимное доверие главнокомандующего и его подчиненных не имеет пределов – оно не ограничено ни его смертью, ни давностью лет. Как в жизни, так и в смерти, он находится в строю, вместе со своими офицерами, солдатами, казаками. Взять сейчас его – одного – для перезахоронения в Москве, взять его из рядов преданных ему подчиненных (и преданных его памяти потомков их), можно только по очень уважительной причине. Будь он жив, вряд ли бы он сам согласился бросить свою армию для чести ехать в Москву один, зная, что там до сих пор почетное место рядом с Кремлем занимают Ленин и Сталин.
Последние слова генерала Врангеля на русской земле в 1920 г. были об исполнении долга до конца. Как память о генерале Врангеле живет в нас, его потомках, так живет и память о его соратниках, перед которыми долг и завет Главнокомандующего Русской армии не будут выполнены, доколе существует мавзолей на Красной площади и захоронения красных палачей в стенах Кремля. Вспоминается надгробное слово протиерея Василия Виноградова, сказанное у могилы еще в 1928 г., в Бельгии, «Лобызая его священные для нас останки, дадим на них обещание возгревать в себе никогда неугасающую любовь к обездоленной родине и священный огонь непримиримости к сатанинской, богоборческой власти, не идя ни на какие компромиссы и соглашения, от кого бы они не исходили. В мире надо жить, говорит преподобный Феодосий, с врагами своими, но не с Божиими».
Ценя Ваш, Никита Сергеевич, искренний почин, с тяжелым сердцем сожалеем, что время для перезахоронения генерала Врангеля на родине еще не наступило. Генерал Врангель был и остается для многих символом непримиримой, принципиальной борьбы. При всем их историческом значении, ни к Деникину, ни к Каппелю такого отношения среди подчиненных и даже среди врагов, как к генералу Врангелю, никогда не было. До сих пор эмиграция чтит память его и те идеалы, ради которых он боролся. Его борьба не закончена, и преждевременное перезахоронение его лишь умалит значение подвига и жертв, как самого Врангеля, так и всех Белых воинов, отдавших жизнь на благо России.
Петр А. Базилевский
К концу 1919 года партизаны и красноармейцы освободили от белогвардейцев города и села Алтая. Люди, уставшие от пятилетней бойни империалистической и гражданской войн, ждали мира. Но мира не было.
По сути дела, гражданская война в Алтайской губернии продолжилась не до конца 1919-го, а до осени 1922 года. Только теперь власть, спровоцировавшая ее ошибками и перегибами периода "военного коммунизма", вступила в борьбу с теми, кто ее породил.
Как же так случилось, что вчерашние соратники, боровшиеся за народную власть, стали врагами?
Уже в декабре 1919 года председатель Алтайского губернского революционного комитета Всеволод Аристов издает приказ о сдаче партизанами оружия: "У кого обнаружится оружие после 3-х дней с момента опубликования настоящего приказа, те будут рассматриваться как контрреволюционеры и наказываться вплоть до расстрела".
Вчерашние партизаны недовольны. Обстановка неспокойная, за околицами сел, в лесах и горах еще скрываются белогвардейцы - как же можно расстаться с оружием, добытым в боях? На фоне "неблагонадежного" отношения ко вчерашним освободителям в конце 1919 - начале 1920 года происходит расформирование партизанских отрядов, что крайне болезненно воспринимается в алтайских селениях.
По распоряжениям властей вместо избранных местных Советов организуются военно-революционные комитеты, во главу которых чаще всего назначают незнакомых местному населению людей, "пришлых". Они пришли "на все готовое", не знают местных условий, кадров. В сентябре - декабре 1920 года в губернии подвергнуто арестам 1494 члена местных Советов.
Алтайские большевики вынуждены из-за острого недостатка специалистов использовать буржуазных спецов в советских учреждениях и армии, что также подливает масла в огонь. Причем нередко их назначают вместо отстраненных героев революции и гражданской войны - командиров партизанских отрядов, председателей сельсоветов. А авторитетных руководителей повстанческих формирований - Ефима Мамонтова, Григория Рогова, Ивана Третьяка, Ивана Новоселова, Михаила Козыря и других под разными предлогами арестовывают. Бывший партизанский главком Ефим Мамонтов в служебной записке на имя председателя Сибревкома отмечает, что "нет ни одного места заключения в Алтайской губернии, где бы не томились бывшие партизаны и их командиры". Он не принимал участия в восстаниях - был направлен на борьбу с Врангелем, где большинство его соратников погибло. По возвращении на Алтай над Мамонтовым устанавливают надзор, пытаются инсценировать контрреволюционный заговор под его руководством.
Кроме того, новые власти наступают на те же грабли, что и Колчак: объявляют мобилизацию населения, унтер-офицеров и военнослужащих 1889-1890 годов рождения. Мужики, и без того уже навоевавшиеся вволю и намеревавшиеся заняться мирной жизнью, уклоняются от призыва. Против дезертиров вводятся драконовские меры, вплоть до расстрела.
Не дождались крестьяне и обещанной земли: землеустроительное дело запущено, сколько ни сей хлеб - его силой забирают продотряды. Сельское хозяйство после нескольких лет безвластия, гражданской войны, реквизиций и конфискаций, отсутствия мужских рабочих рук все больше приходит в запустение. А тут еще и всеобщая трудовая повинность, продразверстка, замененная в марте 1921 года продналогом, огосударствление кооперативов, запрет свободной торговли. Инфляция, расстроенные хозяйственные связи, разрушение сложившегося десятилетиями общинного управления - все нагревает атмосферу в алтайском селе.
Историки советской поры повстанческое движение называли преимущественно кулацким по движущим силам (исследования последних лет показывают, что среди восставших были преимущественно бедняки и середняки), белогвардейско-эсеровским - по политическому руководству (как правило, отрядами повстанцев руководили командиры партизанских отрядов, боровшиеся с белогвардейцами), реставраторским - по целям (однако массовыми были лозунги "Долой коммунистов. Да здравствует Советская власть!"), а главными причинами назывались происки контрреволюции.
В годы революции политические партии обещали, как правило, одно и то же. В нюансах обещаний основная масса населения не разбиралась. Поддержка большевиков осенью 1917 года на выборах в Учредительное собрание и в Барнаульскую городскую думу была минимальной. Партизанские отряды, сформированные почти исключительно из крестьян, не встали на защиту советской власти летом 1918 года, когда в Алтайской губернии установилась власть белых.
Но вскоре большевики сумели хорошо организовать пропаганду. Они предлагали прекратить войну, призывали отказываться идти в колчаковскую армию, однако умалчивали, что воевать все же придется, но на их стороне. Партизаны оказались в ловушке: идти к Колчаку поздно - он, исповедующий лозунг "законность и порядок", не миловал колеблющихся и дезертиров, а большевики до поры до времени смотрели сквозь пальцы на вольности, мародерство, массовые репрессии, аполитичность партизан и их командиров. Поэтому многие повстанцы вынуждены были выбирать тех, кто не расстреляет. Тем более что большевики предлагали компромисс: заявление о лояльности приравнивалось к отпущению грехов.
По подсчетам кемеровского ученого, доктора исторических наук Владимира Шишкина, число мятежников в Сибири, восставших против большевиков, оценивается в 27-35 тысяч человек. Причем значительная часть их была сосредоточена в Алтайской губернии.
Насильственная продразвёрстка была одной из главных, но не единственной причиной возмущения крестьянства.
По постановлению Совнаркома, подписанному Лениным 20 июля 1920 года, Алтайская губерния должна была сдать 31 миллион пудов хлеба и много другой продукции. Несмотря на репрессии, к весне следующего года удалось изъять только 20 миллионов пудов. Продналог, пришедший весной 1921 года на смену продразверстке, оказался и вовсе непосильным: если в среднем по России он составил 12-15 процентов валового сбора, то на Алтайскую губернию было наложено аж 37 процентов. Регулярные части Красной армии, части особого назначения, комотряды, продотряды (только в них насчитывалось 5-6 тысяч человек), ревтрибуналы жестоко подавляли сопротивление крестьянства.
В итоге уже к январю 1922 года губком РКП(б) рапортовал о перевыполнении плана по изъятию зерна, масла, яиц, а через две недели еще и выгреб сверх плана почти 90 тысяч пудов хлеба, в том числе и семена. Вот как характеризовал ситуацию на большевистской партийной конференции Горного Алтая докладчик Васильев: "Продналог выкачал все. Многие продавали свое имущество и за хлебом ехали за 200-300 верст, многие отправлялись на заработки".
Хроника крестьянских восстаний, до недавнего времени именовавшихся "контрреволюционными бунтами", такова: сначала, в мае 1920 года, вспыхнул мятеж бывшего командира партизанского отряда Причумышья, или Причернского края (от слова "чернь" -тайга с преобладанием пихтача - территория нынешних Заринского и Залесовского районов), Григория Рогова. Затем, в конце июня - начале июля, произошло крупнейшее восстание в Степном Алтае. Мятеж охватил территории на стыке Змеиногорского, Славгородского и Семипалатинского уездов. Затем восстание стремительно распространилось на северном и северо-западном направлениях, охватив Каменский и юго-западную часть Павлодарского уездов. Мятежники сформировали Народную повстанческую армию, имевшую 12 полков. По оценкам штаба 26-й советской дивизии, численность повстанческой армии достигала 18 тысяч человек. Ключевыми фигурами среди руководителей восстания стали бывший комиссар 1-го Алтайского полка партизанской армии Ефима Мамонтова Филипп Плотников, бедняк из Боровской волости (ныне Алейский район) и уроженец Павлодарского уезда есаул Дмитрий Шишкин.
Восстание в Степном Алтае близилось к подавлению, когда в Западной Сибири вспыхнуло еще два крупных мятежа. Сначала в первых числах июля восстало население нескольких волостей Новониколаевского уезда Томской губернии с примыкавшими к ним волостями Каменского и Барнаульского уездов Алтая, вслед за ним в середине июля - в районе Бухтармы (в ту пору входившей в состав Змеиногорского уезда Алтайской губернии). Численность отрядов Народной армии Колыванского (по названию города Колывань Новосибирской области) и Бухтарминского восстания -около 5-6 тысяч человек.
В начале 1921 года произошло Ишимско-Петропавловское восстание (территория нынешних Тюменской и Омской областей), составной частью которого на Алтае стало Сорокинское (ныне входит в черту города Заринска) восстание, начавшееся 19 января. Оно вновь охватило значительную территорию Причумышья, и возглавил его сподвижник Григория Рогова анархист Иван Новоселов. В мятеже участвовало около пяти тысяч крестьян. Повстанцам на первом этапе удалось разоружить кавалерийский красноармейский полк, но уже к концу января они были разгромлены регулярными войсками.
Мятежи переместились в горы. В июне 1921 года в Горном Алтае вспыхнуло восстание, получившее название "кайгородовщина". Начал его Федос Тырышкин - председатель Бело-ануйского сельсовета, бывший красный партизан. Он занял Усть-Кан, двинулся по Чуйскому тракту, где к нему присоединился отряд Тужлея Ташкинова. К осени в горном крае насчитывалось свыше десятка повстанческих отрядов до трех тысяч человек численностью. "Было время, - вспоминал позднее секретарь Ойротского (Горно-Алтайского) укома РКП(б) Леонид Папардэ, - когда из всего уезда оставалось свободными от банд не более шести волостей" (из 25).
Пожалуй, одной из самых противоречивых фигур для историков и поныне остается Григорий Рогов - бывший командир партизанского отряда, в одночасье ставший "белогвардейцем". Он поднял 2 мая 1920 года восстание под лозунгами: "Долой всякую власть, да здравствует анархия - мать порядка!".
Рогов, вернувшись домой с империалистической войны осенью 1917 года, работал в Барнауле, в земельном отделе местного Совета. Революцию встретил равнодушно. Опасаясь преследований белогвардейцев, возвратился в родное село Жуланиха (ныне - в Заринском районе), затем ушел в тайгу и зимой 1918-1919 годов создал партизанский отряд.
По воспоминаниям Елены Новоселовой, дочери его сподвижника, анархиста Ивана Новосёлова, поначалу отряд нередко занимался грабежом зажиточных жителей, нападением на белогвардейские обозы. Ныне документально установлены факты расстрела отрядом в мае 1919 года монахов Жуланихинского монастыря, казни зажиточных жителей Зыряновки и Тогула, разрушения церквей в округе. Имеются и опубликованные сведения, что в походе на Кузнецк (Новокузнецк) отряд Рогова занимался массовыми убийствами мирных граждан и мародерством.
Несмотря на то, что рядом с известным партизаном был большевик Матвей Ворожцов (партийная кличка Анатолий, позже - один из руководителей Губчека), Рогов нередко проявлял независимость. Большое влияние на Григория Федоровича оказывал командир одного из партизанских отрядов анархист Иван Плотников, позднее возглавивший Сорокинское восстание.
Но большевики прощали "партизанщину" - ведь крестьяне громили белогвардейцев. Недаром же Рогова не привлекли к ответственности за бандитизм, даже наоборот - разрешили управлять подконтрольными районами. Дело-то сделано: до прихода отряда в сёлах и городах были враги советской власти, после ухода их не стало.
А вот когда Григорий Рогов выразил неудовольствие по поводу расформирования и разоружения отряда, притеснений крестьян ("комиссары закомиссарились на мягких стульях"), уже 6 мая, через три дня с начала мятежа, Алтайское губбюро РКП(б) приняло решение называть известного партизана, свыше полутора лет боровшегося за народную власть, "белогвардейцем".
В числе руководителей антибольшевистских восстаний были красные партизаны, белогвардейцы и даже советские работники. Григорий Рогов и Иван Новоселов являлись типичными представителями "сибирской махновщины". Они служили "и нашим, и вашим": от борьбы с белогвардейцами и временного сотрудничества с большевиками в период борьбы за власть - до яростной борьбы с установившейся диктатурой под антикоммунистическими и анархистскими лозунгами.
Но вот такие, как Филипп Плотников - бывший комиссар 1-го Алейского полка партизанской армии Алтая Ефима Мамонтова, казалось бы, не вызывали никаких подозрений у новой власти. Но и он возглавил мятеж в июне 1920 года в Алейской степи. Его отряд объединял до 600 человек, в том числе немало дезертиров Красной армии. Соединившееся с повстанцами Степного Алтая (от Иртыша до Кулунды) восстание проходило под лозунгом "Советы без коммунистов!".
Судьбу Плотникова, Рогова, Новоселова разделили другие известные командиры партизанских соединений Алтая - Колесников, Чайников, Козырь, Романов-Богатырев, Лубков.
Подавление мятежей, за исключением роговского, который был первым по времени, было очень жестоким. Документы свидетельствуют, что, например, 13 июля 1920 года в бою за село Волчиха красноармейцы имели одного убитого и 12 раненых, а повстанцы - около 900. Последних зарубили бойцы 1-го кавалерийского дивизиона 87-й бригады ВОХР. А красноармейцы 226-го Петроградского полка 26-й дивизии за 13-17 июля 1920 года только в пяти селах Славгородского уезда убили около 1600 мятежников.
На подавление крестьянских восстаний в Алтайской губернии, как правило, бросали значительные силы Красной армии, части особого назначения (ЧОН). Например, против повстанцев Степного Алтая выступили три полка 26-й стрелковой дивизии, четыре бригады, курсанты военной школы, коммунистические отряды. Общее командование ими было поручено начальнику 26-й дивизии Яну Гайлиту. Боевые операции на территории губернии (за исключением Горного Алтая) длились чаще всего около недели: вооруженным до зубов войскам противостояли повстанческие соединения, имеющие, как правило, лишь дробовики, вилы да самодельные пики.
У убитого в бою руководителя повстанческого движения в Горном Алтае Александра Кайгородова командир истребительного отряда ЧОН Иван Долгих отсек голову, которую доставили в кастрюле со спиртом на заседание Алтайского губисполкома. За что 1 мая 1922 года в числе других семи чоновцев он был награжден орденом Красного Знамени.
Повстанцы гибли не только в боях. Сохранились свидетельства того, что во многих деревнях Славгородского уезда расстреливали и убивали от тридцати до семидесяти человек, примерно столько же подвергалось арестам, которых ревтрибуналы, как правило, приговаривали к расстрелу.
За период с 20 декабря 1920-го по 1 марта 1921 года, по данным писателя-краеведа Василия Гришаева, Алтайский губревтрибунал рассмотрел 523 дела на 1154 человека, из них 15 приговорил к расстрелу, более 800 - к лишению свободы на срок от двух месяцев до 20 лет, 300 - освободил.
Как правило, власти действовали "кнутом". Но изредка использовали и "пряник": сначала на захваченных повстанцами территориях приостанавливали взимание продналога, объявляли амнистию добровольно сдавшимся, затем меры ужесточали: вводили комендантский час, запрещали оказание помощи "бандитам", широко использовали практику расстрелов, конфискаций имущества повстанцев, ссылки их семей.
Красноречиво говорит о методах борьбы с недовольными крестьянами ныне опубликованный "Доклад уполномоченного Алтайской губчека-пятерки, командира сводного отряда 87-й бригады ВОХР Матвея Ворожцова (Анатолия)". В нём руководитель карательного отряда говорит о "работе по налаживанию твёрдой советской власти": расстрелах "агитаторов", "зачинщиков" и "главарей" в сёлах Славгородского и Змеиногорского уездов, взятии заложников, конфискации имущества и скота у "семейств бандитов". "Всего было арестовано 290 человек, - докладывал М.Ворожцов. - Из них отправлено в Барнаул в Губчека 102, передано ревтрибуналу 15, расстреляно злейших врагов советской власти 52, отпущено из-под ареста 121".
Разгром крестьянских мятежей усилил позиции большевиков. Выросло количество партийных ячеек, они повсеместно вооружились.
Оружие в руках большевиков появилось ещё в мае 1920 года, начале борьбы с "политическим бандитизмом", когда начали разоружать и расформировывать партизанские отряды. Через месяц по решению IХ съезда РКП(б) всех коммунистов и кандидатов стали обучать военному делу и приступили к формированию коммунистических частей особого назначения. 6 августа по решению губкома они были переведены на казарменное положение, а в сентябре, после введения в Алтайской губернии чрезвычайного положения, объединены в особые воинские подразделения. Все коммунисты от 17 до 55 лет "стали под ружье". Например, на борьбу с "кайгородовщиной" было брошено до 90 процентов коммунистов Горного Алтая. К концу 1921 года в губернии имелось 10 мобильных большевистских частей - полков, батальонов, дивизионов и эскадронов.
Отряды ЧОН сыграли большую роль в окончании разгрома повстанческих соединений, особенно в Горном Алтае, где регулярные войска с трудом ориентировались в горах. Истребительные отряды ЧОН, сформированные из местных коммунистов, хорошо знали не только территорию, но и членов повстанческих соединений. Таким образом, гражданская война на Алтае завершалась тем, что действительно "брат пошёл на брата".
Но и после выполнения военных задач чоновцы нередко использовали методы террора, получившие название "красный бандитизм", - теперь уже против мирного населения.
В ноябре 1921 года Алтайский губком РКП(б) вынужден был издать совершенно секретное циркулярное письмо по противодействию "красному бандитизму". В нём констатируется, что встали на путь террора "отдельные ячейки и даже волостные организации РКП(б)". "Местами эта анархическая деятельность отдельных членов партии и целых ячеек превращалась в чистокровный бандитизм и выражалась в расхищении продовольственных запасов, сведении личных счетов, убийствах".
Как предписывалось относиться к бандитам в своих рядах? "Особых мер по отношению к пассивным и рядовым участникам "красного бандитизма" применяться не должно". А вот к "красным бандитам" - "бывшим членам партии анархистов, эсеров всех оттенков" и принимавшим участие в акциях со своекорыстными целями - отношение должно быть другим - они "должны понести суровую кару, вплоть до расстрела".
Население, несмотря на усиление недовольства, больше уже не пыталось (исключение - так называемое Добытинское восстание в Усть-Пристанском районе, спровоцированное чекистами в 30-м году) оказывать вооруженное сопротивление.
В сводке Алтайской губчека за первую половину октября 1920 года так трактуется пассивность населения: "Отсутствие восстаний и искоренение бандитизма объясняются запуганностью крестьянина донельзя, с одной стороны, с другой - силой оружия совет(ских) войск". А разведсводка штаба ЧОН Сибирского военного округа за ноябрь 1922 года подытожила: "Горный Алтай остаётся самым спокойным в Сибири".
(По материалам книги "Революционные события и гражданская война в Алтайской губернии" (составитель Я. Кривоносов), а также тезисов научной конференции и учебного пособия "История "белой" Сибири" и "Сибирь в период гражданской войны" (составитель С. Звягин), исторических работ писателя В. Гришаева и других публикаций в краевой периодике).Это казаки поселка Черняевского Гленовского станичного округа Уссурийского казачьего войска. Фото сделано 1916 г. Мне оно приглянулось однозначно выраженной готовностью сильных мужчин с оружием в руках защитить свой дом, свою семью, своих детей.
Совершенно уверен, что и донские казаки готовы были не щадить своих жизней, защищая в 1919 г. родных чад и домочадцев. Но столкнувшись с неплохо организованной силой, подвергались в борьбе массовому истреблению. Об этом тогда же говорили и писали их враги.
В предшествующей записи, процитировав один из документов, я обещал внимательно читать представленную со всеми приличествующими ссылками книгу: Большевистское руководство. Переписка. 1912-1927. Сборник документов / Составители: А. В. Квашонкин, О. В. Хлевнюк, Л.П. Кошелева, Л. А. Роговая, - М.:Российская политическая энциклопедия (РОССПЭН), 1996. - 423 с.Тираж 2000 экз.
Однако должен признаться, что далеко не ушел. Остановился на том же документе, поскольку нельзя было пройти мимо таких вот убийственных признаний, откровений и предложений:
Из письма в ЦК РКП(б) члена Донревкома И.И.Рейнгольда. 6 июля 1919 г.
… в связи с успешным продвижением Красной Армии к Ростову и Новочеркасску, у нас закружилась от успехов голова и, почувствовав себя победителями, мы бросили вызов казакам, начав массовое их физическое истребление. Это называлось расказачиванием; этим мы надеялись оздоровить Дон сделать его если не Советским, то покорным и послушным Советской власти. …
Бесспорно, принципиальный наш взгляд на казаков, как на элемент, чуждый коммунизму и Советской идее, правилен.
Казаков, по крайней мере, огромную их часть, надо будет рано или поздно истребить, просто уничтожить физически, но тут нужен огромный такт, величайшая осторожность и всяческое заигрывание с казачеством; ни на минуту нельзя упускать из виду того обстоятельства, что мы имеем дело с воинственным народом, у которого каждая станица – вооруженный лагерь, каждый хутор – крепость. И политика массового их истребления без всякого разбора приведет к тому, что мы с Доном никогда не справимся, а, если и справимся, то после долгой кровавой и упорной борьбы.»
….
6/VII 19 г. Член Донревкома И.Рейнгольд.»
РЦХИДНИ. Ф. 5. Оп. 2. Д. 1016. Л.7. Машинописный текст. Подпись – автограф.
(РЦХИДНИ – ныне РГАСПИ)
Удостоверится в точности цитирования можно здесь http://yadi.sk/d/3nOmnR5_46l-h
Рейнгольд Исаак Иссеевич (Исаевич)
(1897—1936) — государственный деятель. Родился в Минской губернии в семье конторского служащего. Окончил реальное училище и 2 курса университета. Принимал участие в студенческом движении в Петрограде и Ростове. Член РСДРП(б) с марта 1917 г. В 1918 — 1-й половине 1919 г. заместитель областного комиссара финансов, нарком финансов (Минск). После захвата Литвы и части Белоруссии поляками по решению ЦК РКП(б) назначен членом Донского областного ревкома, затем помощником начальника политотдела Южного фронта. С сентября 1919 г. начальник отдела ревкомов 16-й армии Западного фронта. В дальнейшем — на хозяйственной работе. Участник оппозиции. В 1927 г. исключен из партии, затем восстановлен. В 1929–1934 гг. заместитель наркома земледелия СССР, одновременно с 1932 г. начальник Хлопкотрактороцентра. В 1934–1935 гг. начальник Главного управления хлопководства Наркомата земледелия СССР. На процессе «Объединенного троцкистско-зиновьевского центра» 19–24 августа 1936 г. приговорен к расстрелу.
Более подробную информацию о Тамбовском восстании можно почерпнуть в книге замечательного тамбовского краеведа Владимира Васильевича Самошкина «Хроника Антоновского восстания». Вот по этим строчкам можно судить об идеологической направленности Тамбовского восстания: «В начале 1921 года во всех антоновских полках были введены знаки различия. Для рядовых они состояли лишь в красных бантиках на головных уборах. А весь командный состав – от командиров отделений до командармов – кроме бантиков носил на левом рукаве, повыше локтя, красные нашивки в виде полосок, треугольников и ромбов. Все регулярные полки имели свои боевые знамена красного цвета, на которых было начертано полное наименование полка, а сверху – знаменитый эсеровский лозунг: «В борьбе обретешь ты право свое».»
Немаловажную роль в Тамбовском восстании сыграл Союз трудового крестьянства(СТК) — проэсеровская организация крестьян, ставившая своей целью свержение власти коммунистов-большевиков. СТКовцы пишут в своей программе (конец 1920 года): Союз трудового крестьянства ставит своей первой задачей свержение власти коммунистов-большевиков, доведших страну до нищеты, гибели и позора. Для уничтожения этой насильственной власти и ее порядка Союз организует добровольческие партизанские отряды и ведет вооруженную борьбу, преследуя нижеследующие цели:
1. Политическое равенство всех граждан, не разделяя на классы, исключая дома Романовых.
2. Всемерное содействие установлению прочного мира со всеми иностранными державами.
3. Созыв Учредительного собрания по принципу всеобщего, прямого, равного голосования, не предрешая его воли в выборе и установлении политического строя, с сохранением права за избирателями отзыва представителей, не выражающих воли народа.
4. Впредь до созыва Учредительного собрания установление временной власти на местах и в центре на выборных началах союзами и партиями, участвующими в борьбе с коммунистами.
5. Свобода слова, совести, печати, союзов и собраний.
6. Проведение в жизнь закона о социализации земли в полном его объеме,принятого и утвержденного бывшим Учредительным собранием.
7. Удовлетворение предметами первой необходимости, в первую очередь продовольствием, населения города и деревни через кооперативы.
8. Урегулирование цен на труд и продукты производства фабрик изаводов, находящихся в ведении государства.
9. Частичная национализация фабрик и заводов. Крупная промышленность (каменноугольная и металлургическая) должна находиться в руках государства.
10. Рабочий контроль и государственный надзор над производством.
11. Допущение русского и иностранного капитала для восстановления хозяйственно-экономической жизни страны.
12. Немедленное восстановление политических и торгово-экономических сношений с иностранными державами.
13. Свободное самоопределение народностей, населяющих бывшую русскую империю.
14. Открытие широкого государственного кредита личности.
15. Свободное производство кустарной промышленности.
16. Свободное преподавание в школе и обязательное всеобщее обучение за счет государства.
17. Организованные и действующие ныне партизанские добровольческие отряды не должны быть распускаемы до созыва Учредительного собрания и разрешения им вопроса о постоянной армии.
Тамбовский губернский комитет Союза трудового крестьянства’
Ниже приведена биографическая справка, составленная в Тамбовском губЧК на Александра Степановича Антонова.
26 января 1921 г
Биография Антонова «Мещанин города Кирсанова Тамбовской губернии. Мать его портниха, отец садовник. Сам он окончил 5 классов реального училища.За бытность его учеником не раз его исключали из класса за хулиганство. Окончив школу, он из Кирсанова уехал, куда, неизвестно, по сведениям, он участвовал с определенной кучкой уголовных преступников в разных грабежах и убийствах, большею частью убивал чинов полиции и грабил винные лавки, чем и зарекомендовал себя как социалист-революционер. В 1906 г. он вступил в партию социалистов-революционеров. Был сослан в Сибирь за разного рода грабежи и убийства, откуда в 1917 г. вернулся, когда сослан — неизвестно. В феврале 1917 г., когда у власти стало Временное правительство, Антонов, как видный деятель партии эсеров и человек, способный делать разного рода экспроприации и вообще имевший наклонности к убийствам и разного рода преследованиям активных работников антиэсеровской власти, благодаря чему ему удалось вступить в должность милиционера в г.Тамбове или Тамбовском уезде. В то время в Кирсанове нарождался большевизм во главе с неким Труниным, последний поднял большевистское выступление в г. Кирсанове, для подавления чего был прислан губернскими властями Антонов». Трунин [был] арестован, большевистская литература сожжена, вскоре после этого Антонов получил должность начальника Кирсановской уездной милиции. В бытность на посту начальником милиции он с известными эсерами Баженовым, Михневичем и пр. уже вели подготовительную работу, отбирая оружие у проходивших через станцию Кирсанов чехословацких войск и отправляя его в села Рамзу, Чернавку и озеро Ильмень. Начальниками районных милиций он назначил своих сторонников, как,например, бывших офицеров Лощинина, Заева и др., при помощи которых он зарывал в землю огнестрельное оружие. В то время в г.Кирсанове создавался Первый социалистическийКирсановский полк из добровольцев, командиром которого был друг Антонова эсер Михневич, также способствующий ему в хранении в разных местах огнестрельного оружия. В Кирсанове тогда создавалось двоевластие, состав уездного Советасостоял из большей половины эсеров, в создаваемый социалистический полк проникали контрреволюционные элементы, однако же преобладающим большинством полк был составлен из чисто пролетарских добровольческих масс. И вот в одно время социалистический полк под руководством большевика Авербаха выслал своих представителей в уездный совет с предложением произвести чистку этого Совета, тогда получилась борьба: Антонов, Баженов, Заев, Будкевич, Булатов и др. начали создавать кирсановское самоуправление, но под натиском большевистских сил им это не удалось. Перевыборы уездного съезда состоялись, председателем был избран большевик Агейкин. Видя окончательно провал эсеровской власти, Антонов усилил подпольнуюподготовительную работу вместе с Заевым. и др., по целым неделям разъезжал по уезду, пьянствовал, творил другие безобразия с Заевым, Лощининым и др. в имении быв. Матвеева Трескинской волости, там же и частенько был теперь бандит Ишин, как председатель волостного земства Курдюковской волости.Когда в Кирсанове окончательно начинает закрепляться Советская власть,созданная чрезвычайная комиссия арестовала и расстреляла Заева и Лощинина, в это время Шурка Антонов находился в разрешенном ему отделом управления месячном отпуске, услышав, что Заев и Лощинин расстреляны, он скрылся и с тех пор в Кирсанов не являлся, это было в апреле месяце 1918 г. Скрывшись, он уже продолжал ранее начатое им дело, в основу своей организации он завербовал уголовных преступников, после же, когда началось дезертирство, он собирал к себе под крыло дезертиров; постоянное его местопребывание район: Рамза, Паревка, Калугино, Каравайня и Трескино, где он всегда находил себе покровителей [из] деревенских кулаков. В сентябре 1918 г. им с участием других эсеров было поднято кулацкоевосстание в селах Рудовка, Васильевка и Никольское, которое было вскоре ликвидировано коммунистическими ячейками без участия войсковых частей. С этого времени он собрал большое количество дезертиров от 100 до 150человек, в конце 1918 г. его шурином Шуркой Боголюбским, теперь арестованным, братом Митькой, Давыдовым, Германом Стерликовым, теперь сотрудник[ом] губчека, был разграблен Золотовский волостной Совет с убийством двух-трех членов. Летом 1919 г., когда южная часть Кирсановского уезда была переполненадезертирами, а Антонов продолжал усиленную вербовку банд, в одно время на так называемых «Трескинских лугах» им было собрано 2000 дезертиров, устроен митинг, где выступал бандит Ишин, сам же Антонов никогда на митингах не выступает. В августе 1919 г. он посылал своих делегатов, якобы от имени зеленых,Якимова Василия и Санталова Федора, к Деникину, это как раз в то время, когда Мамонтов наступал на Тамбов. Делегаты посылались за получением заданий. В одно время к нему прилетал аэроплан с деникинского фронта»’, который разбрасывал прокламации над селом Чернавка Кирсановского уезда. В декабре 1919 г. его бандой убиты 4 продработника в селе Инжавино иразграблено райпродуправление. Тамбовские власти заговорили о нем после того, как его бандитами был убит предгубисполкома Чичканов. Сам Антонов принимает участие в казнях коммунистов. Нужно заметить, что он за бытность начальником уездной милиции(Баженов — комиссаром внутренних дел Кирсановского уезда, Соболев — начальником милиции Инжавинского района) принимал самые репрессивные меры по отношению к крестьянам, расхищающим помещичьи экономии. Соболев, теперь Птицин, служит помощником начальника Кирсановской уездной милиции [у] Маслакова. Мне лично пришлось услышать от Антонова, когда крестьяне нашего села разобрали хлеб в имении с согласия волселотдела, что он, Антонов, явившись в село, сказал: «Если вы через два-три дня не вернете разобранный в имении хлеб то я с вами сурово расправлюсь». Вот все то, что я могу дать об Антонове, исходя из имеющегося у меня биографического материала о нем. В дальнейшем постараюсь собрать больше сведений, обрисовывающих его прошлое».
«Скифы» любили петь песню повстанцев Антонова
В воспоминаниях «Четыре дня», написанных по свежим следам после гибели Сергея Есенина 28 января 1926 года, питерский поэт-имажинист Вольф Эрлих привел один куплет и припев из песни тамбовских повстанцев, заметив, что это была у бывшего левого эсера и «скифа» Есенина «любимая в последнее время песня» (сб. «Памяти Есенина». М., 1926, с. 95, 97).
Эта песня, о которой вспоминает Эрлих, родилась среди тамбовских повстанцев — участников эсеро-крестьянского движения под руководством Александра Степановича Антонова (1888—1922).
Приводим (в сокращении) один из вариантов этой песни, записанной литератором-эмигрантом Родионом Акульшиным (псевдоним — Родион Березов) от бывшего красноармейца Федора Давыдова, участвовавшего в подавлении восстания:
Что-то солнышко не светит,
Над головушкой туман.
Ай уж пуля в сердце метит,
Ай уж близок трибунал.
Ах, доля-неволя,
Глухая тюрьма!
Долина, осина.
Могила темна.
Где-то черный ворон вьется,
Где-то совушки кричат…
Не хотелось, а придется
Землю кровью орошать!
Эх, доля-неволя,
Глухая тюрьма!
Долина, осина,
Могила темна.
Поведут нас всех под стражей,
Коммунист взведет курок.
На тропинке, на овражьей
Укокошат под шумок.
Эх, доля-неволя,
Глухая тюрьма!
Долина, осина,
Могила темна.
‹…›
«В литературных кругах Москвы в продолжение многих лет песня «антоновцев» была весьма популярной. На каждой вечеринке меня просили:
— Родион, спой «антоновцев»!» — вспоминал Акульшин-Березов (Березов Родион. Последняя песня «антоновцев». — Газ. «Новое русское слово», Нью-Йорк, 1950, 18 июня).
По рассказам некоторых современников (например, Николая Брауна), они также слышали песню тамбовских повстанцев от соратника Есенина по окололевоэсеровского литобъединения «Скифы» Николая Клюева.
Песня тамбовских повстанцев в современном исполнении.
А вот этот стих приписывается авторству самого Антонова. Стих полон боли за народ и страну, и ненависти к их врагам. Полон радикализма, который в те пламенные годы был образом жизни.
Настало, братцы, исторически переходное время -
Для нас нарождается новый век!
Нога оруженого всадника как бы сама вонзилась в стремя,
Понеслись кони, понесся человек.
Вокруг все зашевелилось -
Зашевелился муж стар, муж млад;
Полузаснувшее сердце дрогнуло, пробудилось,
Слеза жгучая канула из глаз.
Выступай, милый собрат, выступай скорей,
Нечего мешкать, нечего время напрасно проводить!
Дух бодрости, дух правды оружия сильней,
Небесная сила должна победить!
Другого пути теперь уж нет, -
И время пока еще не поздно;
Дайте друг другу братский клятвенный обет
И выступайте дружно и грозно!
Вооружайся и ты, муж стар, вооружайся, муж млад,
Вооружайся чем только можно, сын и дочь!
Пока еще не обессилил нас еврейско-коммунистический царь Глад!
Пока борьба будет нам в силу и в мочь!
Бороться за свое правое дело
Приходится, братцы, самим только нам,
Бороться честно, храбро и смело -
Тогда придут на помощь многие к нам.
Но никакой другой иноверец нам не пособит:
Он стоит на защите своих собственных прав;
Он спешит нас поссорить, раззлобить
И тем превратить нашу страну в прах.
Вооружайся, милый собрат, вооружайся скорей!
В этом долг наш заветный, святой, -
Разбить наголову заклятого врага — будь ли он коммунист, будь ли он еврей,
И уйти с поля брани на долгий-долгий отдых, покой!
Враг этот один из опаснейших и преступнейших врагов,
Ибо он внутренний, поселившийся среди нас;
На борьбу с ним на каждый час,
На каждую минуту и на каждом шагу будь готов,
Пока зимы снежной, суровой прибывает час…
Теперь борьба с этим врагом гораздо успешней:
Он лишен пушку и красного петуха в ход пустить, -
Отразить фронт здешний
И тыл тамошний опустошить;
При отступлении же враг далеко не уйдет
И силы свои не соединит;
Гибель верная его тут подстережет,
А там еще хлад, непогодь и — стоп машина поведу …………………
Выходи, стройся, милый собрат!
Час выступлений …………..
И целые полчища антоновцев двинулись вперед:
Антонов предпоходный молебен отслужил,
Сам крестом свою рать осенил,
И подготовился в ….. подход. -
В поход! В поход! В поход!
Движься, милый собрат, вперед!
Рука бойца ….. не дрогнув:
Он борется во имя Веры, Родины и Правды»!»
Враги же от страха по полям, лесам и ватер-клозетам бегут,
Осознав все свои варварства, все свои неправды! -
Вперед! Вперед! Вперед!
Самих врагов и их убежища с лица земли стирай,
Вместе с словом «товарищ» и их «дьявольскою» грамотою прахом погребай -
Трупы их на месте теперь же сжигай,
Пепел же в бездну бездонную смети, погрузи!
Итак за дело — дело правое, дело святое, друзья,
Дело борьбы за благо закона-порядка!
Так, воодушевила нас своею улыбкой денница-заря,
Что, хотя бы пришлось кому умереть от пуль, было бы сладко!
Ведь здесь останутся отец, мать, брат, жена, дети, сестра,
И потомство будет память долго, долго чтить,
Будет превозноситься честь [и] хвала,
Когда с победой начнут жить!
Да будет новый век,
Да будет светлая пора;
Пробудился ты не поздно, человек:
Новой жизни занимается заря!
Цветок красный «коммунистик» уж отцвел
И начал прахом облетать, «Народник» же весело зацвел
И спешит разноцветные розы укреплять!
Да будет цвести он зимой и летом
Одним и тем же цветом;
Да будет дремлющую природу красовать,
В стране все к живущему пробуждать!
Погиб Антонов в неравном бою с чекистами 24 июня 1922 года, в селе Нижний Шибряй Тамбовской губернии.
Вечная память павшим за свободу!
Разгром «дикой дивизии». Как это было на самом деле