VIRTUEАЛЬНЫЙ ПАРНИЧОК

«Когда Христос проходил по Иерихону, один слепой сидел у дороги, прося милостыни…». Узнав от народа что где-то рядом Христос, он стал кричать: «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя». Как слепца не заставляли замолчать, он кричал все больше… Это Евангельское чтение мы слышим в воскресный день. Слепец, непрерывно призывающий Имя Иисусово, в святоотеческой традиции считается первым исихастом», - прочитал я в статье протоиерея Игоря Рябко "Исихазм для чайников".

А вот интересно было бы узнать: не будь тот мужик из Иерихона слепым, стал бы он кричать «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя»? Это вряд ли. Кажется, он один из Иерихона и кричал, а все остальные помалкивали. Парадокс получается: слепой "узрел" в Иисусе Сына Божьего, а зрячие были духовно слепы и не видели в Иисусе ничего особенного. Так, значит, к Иисусу слепца привела его слепота! А его возгласы - «Иисусе, Сыне Давидов, помилуй мя» - это уже "производное" от слепоты: не будь он слепым, не было бы и возгласов. По сути дела, слепого к Иисусу привела его болезнь. Был бы он здоровым, не "увидел" бы он в Иисусе своего Спасителя.

Это похоже на "откровение" Свидригайлова о привидениях: «Привидения — это, так ска­зать, клочки и обрывки других миров, их начало. Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наи­более земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну а чуть заболел, чуть нарушил­ся нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказы­ваться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и сопри­косновений с другим миром больше, так что когда умрет совсем человек, то прямо и перейдет в другой мир».

( Read more... )

lianina_minsk в Совпадения... вспоминает о своей самой первой смене в пионерском лагере.

( Read more... )
Есть у меня своё объяснение феномена синхронистичности. Ни в коей мере не претендую на "научность" или истинность этого объяснения, - привожу его лишь в качестве гипотезы.

Как наверно уже заметили читатели моего блога, меня интересуют вопросы антропологии. Я не считаю, что человек - это какая-то неизменная константа или постоянная величина; во многих статьях и заметках я показывал и доказывал на примерах, что собственно человеческое в человеке постоянно колеблется, "осциллирует" по условной шкале от "нуля" человечности (=зверство) до ста процентов человечности (=святость). Соответственно, все люди на Земле находятся на различных "ступеньках" этой шкалы, или "лестницы" от ада до рая. И, в точном соответствии с занимаемым местом, они видят все события жизни под определённым углом зрения. Чтобы было предельно понятно то, о чём я говорю, можно употребить аналогию с близорукостью и дальнозоркостью. Близорукие не видят того, что видят дальнозоркие, и наоборот. В принципе, это так и есть: меня, например, может до глубины души потрясти некое зрелище, а другой человек к нему равнодушен, не обращает на него внмания, словно его и нет. Наверно, в его субъективной вселенной иные акценты и приоритеты. Есть микроскопы, а есть телескопы. Через микроскоп невозможно увидеть галактики, как и через телескоп не увидеть инфузории-туфельки. У каждого человека на глазах свои "очки": "розовые", "тёмные", "плюс 5", "минус 2", и т. д. И каждый человек видит через свои "очки" лишь определённые события из "спектра" реальности. Тут нужно подчеркнуть разницу между словами "смотреть" и "видеть". Можно смотреть на что-то, но не видеть сути, точно так же, как можно слышать, но не слушать, не вникать в суть. Только внимательный взгляд  и слух выделяет нечто из потока событий, и это нечто запоминается на всю жизнь, определяя и формируя нашу личность и наше положение на "шкале" человечности. Без внимания всё "в одно ухо влетает, в другое ухо тут же вылетает". Значит, концентрация внимания в неких "узловых" точках жизни действует подобно увеличительному стеклу: здесь максимум света, который "прожигает" дырку в сознании. И далее человек видит всё чётко и ясно через эту дырку, или "трубу", а на периферии - всё расплывчато и не чётко. Можно сказать, у него появляется некий элемент "ясновидения" (и "яснослышания").

Далее можно предположить, что элементы синхронистичности возникают просто из-за того, что "дурак дурака видит издалека", то есть человек обращает своё внимание лишь на тех людей и на те события, которые видны через его "подзорную трубу". А можно предположить, что эта "труба" становится неким аналогом канализационной "сливной трубы", через которую на человека низвергаются те люди и те события, к которым он уже предрасположен. 

Интересную заметку прочитал у fulgur_conditum в Ещё поганское:

"Попался мне исключительно симпатичный сборник, который открывает весьма неплохая статья П. Бишопа про философское понимание архаики; в ней же - отсылка к следующему фрагменту одного из писем Сенеки к Луцилию:

Если тебе встре­тит­ся роща, где то и дело попа­да­ют­ся ста­рые дере­вья выше обыч­но­го, где не вид­но неба из-за гущи­ны нави­са­ю­щих друг над дру­гом вет­вей, то и высо­та ство­лов, и уединённость мес­та, и уди­ви­тель­ная под откры­тым небом тень, гус­тая и без про­све­тов, — всё вну­шит тебе веру в при­сут­с­т­вие боже­с­т­ва. Или если пеще­ра в глу­бо­ко изъ­еден­ных ска­лах несёт на сво­их сво­дах гору, если выко­па­на она не рука­ми, а ста­ла столь про­с­тор­ной от есте­с­т­вен­ных при­чин, то душа у тебя вско­лых­нёт­ся пред­чув­с­т­ви­ем свя­ты­ни. Мы чтим исто­ки боль­ших рек, ставим алта­ри там, где из-под зем­ли вдруг выби­ва­ют­ся обиль­ные пото­ки, покло­ня­ем­ся горя­чим источ­ни­кам, мно­гие озёра для нас свя­щен­ны из-за их тём­ных вод или без­мер­ной глу­би­ны. (XLI, 3)

Автор цитирует этот пассаж в качестве иллюстрации к мысли о том, что понимание божественного и священного как проявленного в материи mysterium tremendum появилось задолго до Рудольфа Отто и всей немецкой философии вместе взятой; мне не совсем понятно только, зачем нужно апеллировать к столь позднему источнику, когда уже начиная с гомеровского времени находится множество сходных свидетельств. Впрочем, в этих ранних текстах действительно не бывает особых оговорок о том, что душа должна "всколыхнуться предчувствием святыни": это настолько естественно, что вообще не требует никаких пояснений.

И вот, мне хочется сделать одно чудовищное, дерзостное обобщение, вокруг которого я хожу кругами не один год и которое постоянно намечаю пунктирными линиями практически во всех своих писаниях. Вся вообще греко-римская религия - это религия одной необъятной теофании, множественной в миллионах явлений и единой в природе своей энергии, первично постигаемой смертным через предчувствие mysterium tremendum et fascinans, - а дальше осваиваемой, насколько хватает сил, интеллектуально и и интуитивно. Эта теофания равновелика миру. Нет вообще ничего, что лежало бы за её пределами, потому что наличие такого объекта автоматически положило бы предел божественности.
Это пиндаровское: τί θεός; τὸ πάν. (Что (есть) бог? Всё.).

И отсюда главный императив. Далеко, за пределы, за богами ходить не надо. Здесь Родос - здесь и прыгай."

( Read more... )

Ну, прежде всего, очень характерен сам природный и социальный "фон" для явления Богородицы.

Маленькая деревушка Сан Себастьян де Гарабандаль (San-Sebastian-de-Garabandal) находится на западе Кантабрии. Эта деревушка столь мала, что до последнего поворота нет никаких обозначений, которые помогли бы путнику её отыскать.

Деревня полностью изолированная и совсем примитивная. Во всей деревне не было ни одного автомобиля, ни одного телевизора. В общем, "медвежий угол", "Богом забытый край". До конца 1965 года в местной церкви не было постоянного священника. Священник из Косио совершал богослужение по воскресеньям.

Жизнь в этой деревушке ничем не отличалась от жизни в Средние века. Крестьяне много работали, занимались натуральным хозяйством, и вели скромный, бедный образ жизни. Хотя деревня и была самой беднейшей в районе, но она же была и самой религиозной (без священника!). Каждый вечер селяне собирались в маленькой деревенской церкви, чтобы помолиться по розарию и прочитать литании о благословенной Деве Марии.

( Read more... )

Херувимы окружают сакральный Центр, скрывают его, но одновременно и в-скрывают (любопытно, что оба этих смысла этимологически заключены в латинском слове revelare, "открывать" и "покрывать" одновременно, на что указал Рене Генон, и не случайно "Откровение" является одной из самых загадочных и "закрытых" книг Библии) (А. Дугин. "Мистерии Евразии").

В принципе, херувимы и другие ангельские чины окружают Бога подобно тому, как пчёлы окружают свою матку-королеву.



( Read more... )

Продолжение. Начало см. в СТАРЫЕ РУССКИЕ СЕКТЫ, Христоверы (1), Христоверы (2), Христоверы (3), Христоверы (4),  Христоверы (5) и Христоверы (6).

Именуя Себя Сыном Божиим, Иисус отнюдь не претендовал на какое-то особое место: все иудеи убеждены, что они сыны Божии. "Одного отца имеем, Бога" (Ин. 8:41) - так говорили они тогда. Так говорят и теперь. Называя Иисуса Христа "единородным" Сыном Божиим и признавая многих других "христов", "люди Божии" отнюдь не противоречили себе, точно так же как не противоречит один Санта-Клаус в Лапландии, которому пишут письма детишки всего мира, многим "Дедам Морозам" на новогодних открытках.

В слове "христос" нет ничего уникального и неповторимого. У Стефана Яворского в его "Знамениях пришествия антихристова и кончины мира" записано: "Христос в греческом языке обозначает помазанника, и таковыми христами были и есть все православные цари, таким христом был первый в Израиле царь Саул; его христом именует много раз сам царь Давид в Первой книге Царств: "И сказал Давид мужам своим: да не попустит мне Господь сделать это господину моему, помазаннику ("христу") Господню, чтобы поднять руку мою на него, ибо он помазанник ("христос") Господен" (1 Цар. 24). И ещё во Второй книге Царств говорит Давид убившему царя Саула: "Как не убоялся ты поднять руку твою, чтобы убить помазанника ("христа") Господня?" (2 Цар. 1). О таковых помазанниках ("христах") и Дух Святой в псалме устами Давида говорит: "Не прикасайся к помазанным моим" (Пс. 104:15). На греческом языке написано: "не прикасайтеся к христам моим".

( Read more... )

"Человеки, - писал еп. Игнатий Брянчанинов, - делаются способными видеть духов при некотором изменении чувств, которое совершается неприметным и необъяснимым для человека образом. Он только замечает в себе, что внезапно начал видеть то, чего доселе не видел и чего не видят другие, - слышать то, чего доселе не слышал. Для испытавших на себе такое изменение чувств, оно очень просто и естественно, хотя необъяснимо для себя и других; для неиспытавших - оно странно и непонятно. Так, всем известно, что люди способны погружаться в сон; но что за явление - сон, каким образом, незаметно для себя, мы переходим из состояния бодрости в состояние усыпления и самозабвения - это остаётся для нас тайной. Изменение чувств, при котором человек входит в чувственное общение с существами невидимого мира, называется в св. Писании отверзением чувств" (цит. по: Сборник статей МДА. - Сергиев Посад, 1915, ч.2, с.81). "Отверзе Бог, - говорит Писание, - очи Валааму, и узре Ангела Божия противостояща на пути, и меч извлечен в руке его" (Числ. 22:31; см. также 4 Цар. 6:17; Лк. 24:16-31).

Что тут сразу вспоминается? Вий из одноимённой повести Н. Гоголя.

— Приведите Вия! ступайте за Вием! — раздались слова мертвеца.
И вдруг настала тишина в церкви; послышалось вдали волчье завыванье, и скоро раздались тяжелые шаги, звучавшие по церкви; взглянув искоса, увидел он, что ведут какого-то приземистого, дюжего, косолапого человека. Весь был он в черной земле. Как жилистые, крепкие корни, выдавались его засыпанные землею ноги и руки. Тяжело ступал он, поминутно оступаясь. Длинные веки опущены были до самой земли. С ужасом заметил Хома, что лицо было на нем железное. Его привели под руки и прямо поставили к тому месту, где стоял Хома.
— Подымите мне веки: не вижу! — сказал подземным голосом Вий — и все сонмище кинулось подымать ему веки.
«Не гляди!» — шепнул какой-то внутренний голос философу. Не вытерпел он и глянул.
— Вот он! — закричал Вий и уставил на него железный палец. И все, сколько ни было, кинулось на философа. Бездыханный грянулся он на землю, и тут же вылетел дух из него от страха.

Оказывается, нечистая сила - слепа. Духи, попадая из потустороннего мира в мир "нашенский", ничего здесь не видят. Впрочем, как и люди не видят духов. Тут невидимость - взаимная: мы их не видим, они нас не видят. И как люди для поиска души в загробном мире обращаются за помощью к шаману, который "видит" потустороннее, так и духи призывают Вия, чтобы тот "увидел" хвилософа Хому Брута. Вий у них, как у нас - шаман. Ему "отверзают" глаза и он указывает пальцем на хвилософа.

Очевидно, что "отверзение чувств" происходит во время каких-то сильных душевно-эмоциональных переживаний. Любовь может привести к "отверзению чувств", ибо она является, по Гейне, "страшным землетрясением души". Смерть близкого, любимого человека тоже может привести к внезапному "отверзению чувств".  Именно поэтому, кстати, покойникам закрывают глаза и занавешивают все зеркала в доме. Открытые глаза и открытые зеркала - это "окна" в потусторонний мир. Лучше держать эти окна закрытыми, чтобы в них не проникли навьи. Ведь навьи, бывало, причиняли реальные беды людям. В "Повести временных лет" под 1092 г. помещён рассказ о том, "яко навье бьють полочаны". В Полоцке по ночам слышались стоны, топот копыт, но каждый любопытствующий получал смертельную рану, а навьи оставались невидимыми" (Рыбаков). А вот собственно http://slavyans.narod.ru/nechist/navyi.gif миниатюра из Радзиловской летописи, иллюстрирующая данное проишествие. А здесь можно прочитать современный рассказ о навьях-полтергейстах.

Получается, что "отверзение чувств" - амбивалентно: внезапно открывшаяся "тонкая" (=экстрасенсорная) чувствительность может привести к встрече и с ангелом, и с бесом. Тут уж всё зависит от "экстрасенса": подобное притягивается к подобному, чистое - к чистому, нечистое - к нечистому.

P.S. Хорошая мыслЯ всегда приходит опослЯ. Вот и ко мне пришла мысль о том, что "отверзение чувств" вообще-то говорит о нашей природной слепоте и толстокожести. Если б мы всё видели и чувствовали, не надо было бы "отверзать" чувства. А так мы похожи на слепых котят или тех трёх обезьян, которые закрыли себе глаза, рот и уши.

Очень интересную тему поднимает ozz_white_wolf в В Ирландии древней поэт больше чем поэт

В книге кельтолога и лингвиста Мурадовой А. "Кельты в анфас и профиль. (История. География. Этнография)" встретился любопытный "факт", подтверждение которому мне найти не удалось.
"Есть упоминания о том, что некоторые поэты специально ослепляли себя, причем часто лишали себя левого глаза: считалось, что именно этот глаз, перестав видеть окружающую действительность, созерцает иной мир, и таким образом его обладатель получает поэтический и провидческий дар".
  Конечно у читателя возникают ассоциации с Одином (Вотаном) лишившимся (правда правого) глаза для того чтобы напиться из источника мудрости. В принципе и то, что левый глаз жертвовался поэтом, не вызывает особых затруднений в интерпретации. Ведь именно левая сторона во множестве традиций связана с иным миром, обращаясь к которому можно получить дар поэта-провидца. Однако, все-таки интересно было бы ознакомиться с этими упоминаниями и мнением специалиста по данному вопросу.

( Read more... )

И не только в России, кстати. Поэт - он и в Африке поэт.

Тут, конечно, перво-наперво следует определиться в терминологии, что понимать под поэтами и поэзией. Есть ведь и бездарные стихоплёты, и те, которые выдают "нагора" тонны виршей, чтобы банально заработать (кстати, Владимир Маяковский был именно таким "литературным подёнщиком"; Давид Бурлюк платил ему, кажется, по 3 копейки за строчку; оттого у Маяковского и такие строчки короткие, "лесенкой", в одно-два слова, чтоб побольше копеек заработать). Нет, такая "поэзия" нас не интересует. Настоящие поэты - те, что творят по вдохновению.

Вот, кстати, широко известен образ союза Поэта и Музы. Муза, как некое духовное существо, "нашёптывает" Поэту вирши, а он их записывает на бумагу. Кстати, у Александра Пушкина самой плодопворной порой была так называемая Болдинская осень, когда он уединился от мирской суеты в деревне Болдино. Ведь связь Поэта с Музой, как и сексуальная связь, невозможна на публике. Ещё древнеримский поэт Вергилий жаловался, что в шуме и гаме Рима невозможно ничего написать, и удалялся в деревню для творчества.

Если мы будем рассматривать Музу как некое духовное существо из потустороннего мира, то Поэт в таком случае является медиумом. Ну и, как всякий медиум, он во время поэтического вдохновения становится "проводником" духа. Как, например, Афанасий Фет в изображении Александра Сидорова (г. Сидней, Австралия):

"В минуты вдохновения, поэтического экстаза, поэт уходил не только от жизни и от людей, от жизненной «пошлости и прозы», — он уходил и от самого себя, сбрасывал с себя всё «человеческое, слишком человеческое», что составляло его повседневное я, что держало его в своей власти в обычной жизни. Моменты поэтического вдохновения были для Фета вместе с тем моментами нравственного подъёма, внутреннего просветления, очищения от всяческой скверны. Это был для него тот душевный «катарзис», который, в другой плоскости духа, у натур религиозного склада, выражается в покаянной молитве, в порыве самозабвения. В своём творчестве Фет постоянно уносится из мира «возможного» в мир «волшебной сказки».

( Read more... )